Ловушка терапии – травма, как «священная корова».

Однажды на терапии я раскопал свою травмированность, и понял причины своей инфантильности. Потом, лет через 10, оглянулся и понял, что раскопать-то в себе всё это раскопал, но так всё в «раскопанном» виде и осталось.

Теперь я носился со своей травмой, как со «священной коровой». Теперь не внутри себя, а открыто проговаривал родителям и другим свои недовольства. Заранее зная, какие события будут для меня травмирующими, старался их избегать.

То есть, я не учился справляться с трудными для меня ситуациями. А, зачем? Мне было проще избегать сложных разговоров с руководителями на работе, избегать возможности брать на себя ответственность за серьезный проект на работе, было проще прятаться от серьезных отношений с девушками, от создания семьи. А, что вы хотите, я же инфантил, я же травмированный, поэтому мне все эти задачи не потянуть.

В общем, эти 10 лет жил с позицией: я – Такой, ибо травмирован детством, и не трогайте меня, не напрягайте меня, не лезте ко мне, относитесь ко мне максимально бережно.

Получилось, что я увидел свою рану, открыл её для себя, научился бережно к ней относиться, оберегать её от того, чтобы на неё кто-нибудь не наступил, расставил вокруг сигнальные флажки (для окружающих) и на этом успокоился.

А рана так и осталась открытой. Потому что травма стала смысло-образующим событием, вокруг которого крутилась вся жизнь. И я даже нашёл выгоды от такой жизни – живя с открытой раной, защищал ее от окружающих – дерзко, открыто, местами излишне жестко и обидно для других, а всё потому, что право на это имею – яжтравмированный!!! Я купался в этом своём праве, в наслаждении им, в ощущении превосходства – вы так не умеете себя защищать, так открыто о себе говорить, а я умею; вы не знаете своих ран, а я свои раны знаю. Я купался во внимании Спасателей, слетавшихся на мою травму, как мотыльки на огонь. Да и сам по отношению к себе в полный рост занимался Спасательством – давал себе массу поблажек, мало от себя требовал, много себя жалел, не давал себе напрягаться.

И вроде логично, если со временем рана затягивается и дальше снова смело «в бой» (играть в футбол, подниматься в горы, строить отношения, находить нового партнера по бизнесу). Но это про то, что поболел-поболел и двинулся дальше. Больной период остался за спиной – сменился здоровым.

Но если рану сохраняешь открытой, то это про то, что изменения не наступают. Раньше болело где-то глубоко, от других скрывалось, всё переживалось внутри. Сейчас от других не скрывается, разрешается себе переживать открыто, но… по-прежнему болит. Ничего не изменилось. Больное осталось больным, пусть и теперь осознаваемым. Жизнь кардинально не поменялась.

Когда я увидел свою травму, что мне было делать? Мне можно было идти дальше. Можно было отставить в сторону выгоды позиции «яжтравмированный» и пойти в направлении выгод других. Но меня останавливали три основные причины:

Первая причина – я не помню жизнь до травмы. Пример, который привёл выше про «затянулась рана и снова в бой», не для каждой психологической травмы подходит. Потому что если помнишь только жизнь с травмой, то опираться в своем сознании не на что. Спортсмен может опираться на период до травмы – я раньше мог, значит и снова смогу. А если вспомнить нечего, то думаешь: «Я никогда не мог, я всегда был вот таким (например, неуверенным в себе, боящимся других людей), тогда, может, это фантазии, что смогу по-другому?»

Вторая причина – ощущение предательства себя. Закрыть тему с травмой, это повернуться спиной к травме? К своим страданиям? Ко всему пережитому? Но это же будет предательство моих чувств!!! Обесценивание всего того, что пришлось вынести!!! Столько сил и времени вложено в то, чтобы всё это раскопать, чтобы со всем этим научиться жить, были выстроены другие отношения с людьми (с учетом моей травмы), и теперь это отбросить и идти куда-то дальше??!!

А идти вперёд страшно. Потому что впереди неизвестность. И вообще непонятно – есть ли жизнь без травмы, и где гарантии, что другая жизнь не будет еще более травматичной, чем сейчас? Гарантий же нет! Вся жизнь до этого была с травмой, поэтому она понятна, предсказуема – ясно, что делать. И совершенно неясно, какие выгоды ждут впереди. Это была третья причина.

Поэтому я пытался усидеть на двух стульях – травму не брошу, пока не буду уверен, что без травмы хорошо. Но узнать, как оно – жить без травмы – не мог, потому что оставался одной ногой в травме. Замкнутый круг. Жизнь продолжала крутиться вокруг травмы.

Когда внимательнее присмотрелся к тем, кто приходил ко мне на консультации, начал замечать, что я не один такой «яжтравмированный». Есть живущие аналогичным образом – относящиеся к травме, как к «священной корове», нашедшие смысл жизни в осознавании травмы, в сохранении её открытой.

Потом решил попробовать рискнуть и всё-таки дать «ране» закрыться. Не скажу, что было легко. Периодически срывался, откатывался назад. Непросто повернуться спиной к годами выстроенному образу жизни.

Что конкретно делал? Много чего. Общая суть проделанной работы была в том, что убрал травму с пьедестала и во главу угла поставил цели, которых захотел добиться, например: научиться брать на себя ответственность; спокойно выдерживать обесценивание, критику; уметь доносить свое мнение, отстаивать свою точку зрения; сделать карьеру; создать семью. И на сегодня большинства своих целей добился: сделал карьеру (поднявшись с простого менеджера по продажам до руководителя дивизиона в крупной иностранной компании); у меня семья (да, появилась только в 39 лет, но всё же); у меня не болит от обесценивания, наездов, критики (теперь сам могу на кого хочешь наехать так, что мало не покажется); и мне нравится брать на себя ответственность – легко берусь за новые проекты, испытываю удовольствие от их реализации, от преодоления трудностей.

Но, это не значит, что травма ушла совсем. «Рубец» остался – память о ней. При прикосновении теперь не тревожит. Правда, болеть начинает, когда сильно устаю, либо попадаю в серьезную стрессовую ситуацию, но это история для другого рассказа.